Пытки официально запрещены конституциями и другими законами почти во всех странах мира. В 127 из них за истязания на допросах существует уголовное наказание. Например, в Канаде за пытки виновный может сесть в тюрьму на 14 лет, во Франции – на 15, в США – на 20, а в Великобритании даже получить пожизненный срок. Несмотря на это, допросы с пристрастием широко практикуются.
Об этом свидетельствует и недавний скандал с бывшим агентом ЦРУ Джоном Кириаку. Его арестовали в январе этого года за разглашение секретной информации об «усиленных» допросах, которые проводили американские спецслужбы. Если суд штата Вирджиния признает его виновным, 47‑летнему американскому шпиону грозит от 5 до 30 лет тюремного заключения.
С сенсационными подробностями этого дела обозревателя «АН» на днях познакомил ветеран советской и российской разведки Эрнест Валерьевич Н. Он пишет книгу о преступных методах работы зарубежных спецслужб.
Вода развязывает язык
По словам старого разведчика, Джон Кириаку руководил спецгруппой ЦРУ, которая в 2002 г. арестовала в Пакистане одного из сподвижников Бен Ладена, матёрого террориста Абу Зубайду. Но только через пять лет этот американский шпион впервые дал телекомпании АВС интервью, в котором поведал о «водных процедурах», применявшихся ЦРУ в тайной тюрьме в Таиланде при допросах пленника. В 2007 г. эти откровения облетели весь мир и произвели фурор. Многие газеты подавали это как сенсацию. Мол, как же так: «США – оплот демократии, а не может отказаться от варварских пыток»! Но профессионала это не удивляет.
– Пытка водой стара как мир, – рассказывает Эрнест Валерьевич. – «Процедура» состоит в том, что допрашиваемого заваливают на спину, покрывают ему лицо тряпкой и начинают лить на неё воду, создавая у него ощущение утопления. Жертва испытывает дикий страх и быстро выдаёт все секреты. Этот метод раньше применяли инквизиторы, гестаповцы, красные кхмеры, а с недавних пор взяли на вооружение американские разведчики. Так, Зубайду пытали водой 83 раза, а другого пленника – Халида Шейха Мохаммеда, который называл себя архитектором терактов 11 сентября 2001 года, – 183 раза.
– И каковы результаты?
В ответ Эрнест Валерьевич зачитал выдержку из интервью Джона Кириаку телеканалу Си-би-эс: «Он продержался целых 30 секунд. Потом сдался. На следующий день сказал, что ночью его посетил Аллах и приказал сотрудничать с ЦРУ. Мы получили от него массу важной информации».
– Выходит, цель оправдывает средства? Так за что же тогда судят американского агента?
– Конечно, не за пытки, – усмехнулся Эрнест Валерьевич. – Ему вменяется в вину раскрытие личности действовавшего под прикрытием сотрудника ЦРУ. Кроме того, Кириаку недавно раскрыл другого агента, цэрэушника Дуса Мартинеса. Тот играл главную роль на допросах с пристрастием Зубайды и Мохаммеда.
Костоломы из ФБР
Борьба с пытками была одной из главных «фишек» предвыборной кампании Барака Обамы. И уже в первый день своего президентства он формально их запретил. Согласно указу президента США, в августе 2009 г. прерогатива проведения допросов с пристрастием была изъята из компетенции ЦРУ и передана в специально созданное подразделение Федерального бюро расследований (ФБР). Оно должно было работать под непосредственным контролем администрации президента США.
– Из огня да в полымя, – прокомментировал это решение ветеран нашей разведки. – Это всё равно что допросы попавших в плен к немцам советских разведчиков передать из абвера в лапы гестапо. В любой контрразведке костоломов куда больше, чем в разведке.
И тут мы с Эрнестом Валерьевичем впервые заспорили. Я привёл ему цитату из воспоминаний создателя Центрального разведывательного управления – президента США Гарри Трумэна, который опасался, что оно может переродиться в «американское гестапо». Тот рассказал несколько случаев из практики ареста советских разведчиков агентами ФБР, когда те ломали руки, рвали одежду, всячески оскорбляли задержанных.
Но больше всего возмутила старого разведчика недавняя история с захватом и допросами с пристрастием 65-летнего Михаила Власенкова, работавшего в США под псевдонимом Хуан Лазаро. По словам коллег, разведчик, которого за работу на КГБ тайно наградили «Золотой Звездой» Героя Советского Союза, в американской тюрьме так и не раскололся, несмотря на то, что работавшие с ним следователи ФБР сломали ему три ребра и ногу.
– Но многие в это не верят, – возразил обозреватель «АН» ветерану разведки. – Например, Юрий Кобаладзе, управляющий директор X5 Retal Group, генерал-майор СВР в отставке заявил: «В разведке существуют правила игры, по которым разоблачённым разведчикам физически ничего не грозит. – Потому что, если русского шпиона стукнут по голове, где-то в России по голове стукнут американца».
– Так этого американского шпиона ещё поймать надо, – не соглашался с бывшим генералом от разведки Эрнест Валерьевич. – Принцип: око за око, зуб за зуб, конечно, хорош в теории, но на практике зачастую неосуществим. К тому же всегда возможен так называемый эксцесс исполнителя.
– Это когда следователь в бессильной злобе срывается с катушек и даёт волю рукам?
– Зачастую это просто спектакль. Сначала злой, потом добрый следователь. Классика допроса, – поделился профессиональными знаниями Эрнест Валерьевич. – Впрочем, и на старуху бывает проруха. У контрразведчиков нервы тоже не железные. Но калечить допрашиваемого – это верх непрофессионализма.
– А что так торопились выбить из нашего нелегала эти костоломы из ФБР?
– Думаю, прежде всего – его агентурную сеть.
– Так её же всю сдал перебежчик Потеев.
Старый разведчик нахмурился:
– Предатель знал многое, но не всё. Как правило, лучших своих информаторов нелегалы берегут как зеницу ока. О них не знают даже кураторы в Центре. А генерал Власенков самостоятельно наладил агентурную сеть по всей Латинской Америке, путешествуя под видом фотографа. Он приобрёл связи в среде политиков и бизнесменов латиноамериканских стран, и эти знакомые оказывали существенное влияние на политику своих государств. Недаром у США в последние десятилетия на этом континенте один провал следует за другим.
– Говорят, наш разведчик имел большие связи и в Белом доме в Вашингтоне. Писали, что он раздобыл секретный график визитов президента США в иностранные государства аж на несколько лет вперёд. Но зачем?
– Конечно, не для того, чтобы готовить на главу Белого дома покушения, – ответил Эрнест Валерьевич. – Но такая информация о грядущих визитах первого лица давала пищу для наших аналитиков и позволяла делать более точные прогнозы о главных устремлениях американской политики, о её тайных пружинах.
– А ещё я слышал, что Михаил Власенков сумел разоблачить блеф Рейгана в отношении «звёздных войн» и тем самым сэкономил СССР огромные деньги. А перед арестом наш нелегал раздобыл секретные планы развёртывания американской противоракетной обороны у границ России. Это правда?
Ветеран Службы внешней разведки только пожал плечами. А потом предложил не отвлекаться от темы нашего разговора и рассказал, как пытали в США перебежчика, сына министра судостроения СССР, майора КГБ Юрия Носенко.
«КУБАРК» для перебежчика
Носенко прибыл в Женеву 19 января 1964 г. как эксперт советской делегации на совещании Международного комитета по разоружению, имея важное задание по линии контрразведки. Дальнейшее произошло неожиданно: 10 февраля 1964 г. западные СМИ передали, что офицер КГБ СССР Юрий Носенко попросил у США политического убежища. Но американцы не поверили перебежчику и заподозрили двойную игру. И начались допросы с пристрастием.
Вот как они описываются в рассекреченном в августе 1997 г. документе «КУБАРК». Это секретное «Наставление по допросам» для контрразведки ЦРУ на 128 страницах, действовавшее с июля 1963-го по 1985 год. Там указаны следующие применяемые ЦРУ насильственные методы: арест, содержание под стражей, нарушение биоритмов человека, угрозы, физическое насилие, воздействие под гипнозом, использование наркотиков. Как писала американская пресса, все эти «пытки с выбиванием зубов» применялись и к Носенко.
Более подробно об этом рассказывает контрразведчик Пит Бэгли: «Носенко провёл три с половиной года в одиночной изоляции в камере без окон, под круглосуточным наблюдением. Каждый третий или четвёртый день его заставляли стоять перед следователем и жестоко с пристрастием допрашивали о деталях его дела. Если через неделю результатов не получали, то применяли различные дезориентирующие методы. К примеру, для потери чувства времени переводили назад стрелки часов или манипулировали электрическим светом, чтобы он думал, что на улице ночь, а в действительности был день. Иногда мне казалось, что он готов сломаться и рассказать, какую в действительности должность занимает в КГБ, а не ту, о которой он говорил. Я слышал его шёпот и всячески добивался признания. Но ничего не выходило, и я вновь возвращался к допросу. После долгой паузы Носенко выговаривал: «Вы меня неправильно поняли». Затем он находил силы и монотонно вновь и вновь повторял свою историю. Борьба шла год за годом. Но он не сломался. Я написал доклад на 900 страницах, обвиняющий его».
Пытка – самая страшная попытка добиться от разведчика нужных сведений. Преступная и порой бесполезная.
Справка «АН»
Главным международным актом в области борьбы с пытками стала Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятая Резолюцией 39/46 Генеральной Ассамблеи ООН 10 декабря 1984 года.
Ст. 1 Конвенции определяет понятие «пытка» следующим образом:
Любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия.