Недавно федеральные чиновники озвучили приятную новость для предприятий, выпускающих изделия народных художественных промыслов. В 2012 г. знаменитые на весь мир предприятия в Хохломе, Гжели, Жостово, Палехе и других уголках России получат государственную поддержку в размере 270 млн. рублей. Мастера деньгам, безусловно, рады.
Однако народным промыслам сейчас нужны не только и не столько деньги, сколько внимательное отношение со стороны власть имущих, внятная концепция развития отрасли, помощь в решении самых насущных проблем. Потому что жизнь у самой старинной, самой красивой, самой «сказочной» отрасли российской промышленности сегодня далеко не сказочная.
Как рассказали корреспонденту «АН» в Ассоциации народных художественных промыслов России (АНХП), первая и главная проблема «народного искусства» сегодня кроется в слабом правовом регулировании. Закон «О народных художественных промыслах» был принят ещё в 1999 году. Уже тогда специалисты находили в нём массу пробелов. Сейчас ситуация только усугубилась. Поэтому специалисты Ассоциации НХП уже давно просят законодателей внести поправки, которые существенно улучшат положение отрасли.
Между рублём и творчеством
Первая задача, которую стремятся решить авторы поправок, – защитить «творческое лицо» промысла, его художественную уникальность. В сегодняшнем законе «защитных» механизмов нет, а потребность в них огромна – иначе целый ряд уникальных производств Россия может полностью потерять. Например, в тревожном положении оказался всемирно известный оренбургский пуховый платок. Некие ушлые дельцы развернули производство, где под этой маркой вяжут и продают платки из крашеной шерсти. Это нарушает все мыслимые и немыслимые каноны. Испокон века эти изделия были снежно-белыми или серыми. Именно такими их любят и знают во всём мире. А тут – на тебе! При этом логика у коммерсантов железная: «людям нравится, прибыль идёт». С той же проблемой столкнулись и в знаменитом селе Палех Ивановской области – вотчине лаковой миниатюры. Несколько предприятий промысла, опять же опираясь на пресловутое «людям нравится», стали использовать для росписи всё больше и больше золотой краски. Этот приём никогда не считался традицией Палеха, и «слишком золотые» шкатулки и картины уже вряд ли назовёшь произведениями народного искусства: скорее это китчевые сувениры на потребу туристам.
«Оптимальный выход – это создание гильдий, которые объединили бы все предприятия одного промысла и, самое главное, осуществляли бы надзор за сохранением художественной уникальности и традиций, – рассуждает Сергей Симонов, главный художник Гжельского фарфорового завода. – Наш промысел в России представляют четыре завода, и некоторые, к сожалению, работают по принципу «что хочу, то и ворочу». Например, появляются такие «гжельские поделки», как раскрашенная голубым и белым свинья с бутылкой водки. Это же позор для нашего искусства! Я уже и не говорю об ужасных с художественной точки зрения «символах года», которые производятся в промышленных масштабах с целью быстрого заработка. Кроме того, гильдия могла бы частично взять на себя борьбу с распространением контрафактной продукции. Эта проблема сейчас приняла катастрофические масштабы: сегодня «гжели» с Украины и из Китая в России в разы больше, чем настоящей!»
Готовность художников самостоятельно защищать чистоту своего искусства, безусловно, достойна уважения. Но, как ни крути, «один в поле не воин»: без государственной поддержки народным промыслам приходится очень тяжело. Кстати, так считают не только сами мастера: о необходимости поддерживать народное творчество неоднократно говорили первые лица страны. Однако эти призывы пока услышали лишь в Республике Дагестан. Там недавно был создан специальный государственный орган – Комитет по народным художественным промыслам, взявший на себя многие заботы. Остаётся надеяться, что его примеру последуют и другие регионы.
Юридический аргумент
Одной из самых серьёзных проблем народных художественных промыслов сегодня остаётся вопрос защиты авторских прав. В части 4 Гражданского кодекса РФ, где собраны соответствующие нормы, народно-художественные промыслы вообще не упомянуты. Поэтому на авторское вознаграждение при продаже экземпляра изделия, будь оно хоть трижды шедевром, художник права не имеет. По существующим нормам мастер может рассчитывать на определённый процент от годовой прибыли предприятия, которая будет получена от реализации его изделия. К сожалению, в большинстве случаев этой прибыли попросту нет – а значит, нет и денег мастеру.
Как «распилили» хохлому
Вторая и самая необходимая поправка, за которую изо всех сил сражается Ассоциация художественных промыслов России, – введение официального запрета на перепродажу и перепрофилирование предприятий народных промыслов. Это самая страшная опасность, которая может угрожать уникальным предприятиям – и, увы, самая распространённая причина их гибели и деградации. Так, меньше месяца назад Россия окончательно потеряла не нуждающийся в представлении завод в Гусь-Хрустальном. Из-за огромных долгов за электричество предприятие, которое уже несколько раз переходило из рук в руки, было окончательно остановлено. Сейчас знаменитый гусевской хрусталь делают несколько частных фирм да оставшиеся без работы мастера у себя дома.
Не менее печальна и судьба знаменитой федоскинской лаковой миниатюры. Фабрика в Федоскино, два или три раза менявшая хозяев, замерла уже давно, мастера тоже работают по домам, и промысел постепенно умирает.
Как ни страшно звучит, но Россия сейчас наполовину потеряла и такой промысел, как всемирно известная хохлома. В Нижегородской области, на родине уникального искусства, испокон века было два центра, где изготавливались эти изделия, – город Семёнов и село Ковернино с окрестностями. Семёновский район остаётся «хохломским» центром и по сей день: завод, к счастью, вполне успешно работает. А вот расположенное в Ковернино предприятие «Хохломской художник» погибло. Точнее, варварски загублено в результате «прихватизации» девяностых. Когда фабрика перешла в частные руки, выяснилось, что уникальное производство новому хозяину не нужно. Оборудование было продано, а предприятие превращено в завод пиломатериалов. И в этом качестве благополучно работает по сей день, причём по-прежнему под вывеской – «Хохломской художник». Ни одного мастера-художника в штате предприятия сегодня, естественно, нет.
Как говорится, было бы смешно, если бы не было так страшно.
Отметим, что новый хозяин «Художника» на достигнутом не остановился. Захватив и уничтожив предприятие, он под сурдинку приватизировал и фабричный музей. Там хранятся уникальные изделия, созданные на фабрике начиная с сороковых годов прошлого столетия. Сейчас ходят упорные слухи, что эти экспонаты владелец собирается продавать.
«Сейчас мы ведём ожесточённую борьбу за то, чтобы музей вернули в ведение муниципалитета, – рассказал «АН» бывший главный художник Ковернинской фабрики, народный художник России Николай Гущин. – Его приватизация противоречила всем возможным законам. Надеюсь, что нашу сокровищницу мы всё-таки спасём…»
По России таких примеров – десятки.
Законодатели, защитники народного искусства, где же вы?
Зарубежный аргумент
В странах Европы организация отрасли народных промыслов напоминает российскую схему. Там существует множество небольших полукустарных предприятий, ориентированных на выпуск приносящей прибыль продукции. Но при этом хозяин такой фабрики – единственный владелец и производимых изделий, и авторских идей: мастерам не разрешается даже ставить подпись на своей работе (как это происходит, например, в России).
На Востоке (в первую очередь в Японии и Китае) на первое место, напротив, выдвинута фигура художника-творца. В Японии выдающиеся мастера каллиграфии, шелкографии и других народных ремёсел объявлены национальным достоянием и живут на полном государственном обеспечении. То же самое происходит и в Китае, где все народные «художники» поделены на несколько рангов: областной, региональный, общегосударственный (от этого зависит размер «довольствия»). Однако все изделия японских и китайских мастеров в обязательном порядке поступают в фонд государства, который и занимается их дальнейшей реализацией.
Жизнь без души
Тем не менее после «лихих девяностых» предприятия народных промыслов в России в целом выжили и на рыночные рельсы перешли. Правда, мастера всё равно грустят и с ностальгией вспоминают прежние времена. Например, по словам Виктора Полякова, главного художника ЗАО «Фабрика «Ростовская финифть», сейчас их предприятие сделало большой рывок вперёд. За последние 5–6 лет производство полностью переоснастили, закупив самое современное оборудование. Но вот загвоздка: как признаётся мастер, для души художника в этом «технологическом раю» места почти не осталось. Всё отдано на откуп вынужденному стремлению зарабатывать.
«Лично я с удовольствием подумал бы над новой манерой в иконописи, погрузился в творческий поиск, – мечтает Поляков в разговоре с корреспондентом «АН». – Только времени на это нет ни капельки. Нужно заказы выполнять. Только за счёт них и существуем».
Как рассказал мастер, основная часть заказов на «Ростовскую финифть» сейчас поступает от крупных корпораций, которым требуются подарки ВИП-уровня и сувенирная продукция – как правило, с логотипами компаний. Здесь возникает ещё один печальный парадокс. Вряд ли предки нынешних мастеров предполагали, что на знаменитых финифтевых эмалях придётся изображать самолёты, локомотивы, нефтяные вышки, писать рекламные слоганы. Народное искусство здесь выступает скорее неброским фоном для богатых, бесцеремонных «символов нового времени». Но чего не сделаешь ради того, чтобы выжить?
Настоящей головной болью для предприятий художественных промыслов стала организация сбыта. Предприятия сами ищут заказчиков и занимаются реализацией готовой продукции. А о том, чтобы, как в советские годы, наладить регулярные поставки «русского искусства» за рубеж, пока, увы, остаётся только мечтать. Случаев успешного выхода на зарубежный рынок сейчас крайне мало. Порадоваться можно разве что за ЗАО «Хохломская роспись» из города Семёнова, о котором мы уже упоминали. Дирекции сейчас удалось договориться об открытии представительства предприятия в Австрии. Остаётся надеяться, что эта инициатива не завянет. А пока «зарубежное общение» для большинства промыслов ограничивается выставками, которые организуются по линии Министерства культуры. Самое обидное, что заниматься продажей товара в ходе этих выставок запрещено. Минкульту, как правило, не хочется возиться с оформлением специальной документации. Вот и приходится лишь «дразнить» зарубежных гостей русским искусством. При этом, отметим, лишаясь возможности неплохо заработать и открывая дорогу контрафактной продукции, которая широкой рекой течёт за рубеж.
«Мне постоянно вспоминается один случай, – рассказывает Виктор Антонов, заместитель председателя правления Ассоциации художественных промыслов России. Однажды на выставке в Германии к стенду с михайловскими кружевами подошла пожилая пара. Гости сообщили, что специально целую ночь ехали из Мюнхена, чтобы купить «настоящее русское изделие». Как же горько было сообщать им, что продать эту красоту я не могу!»
Почему не замечают?
К сожалению, чиновники в регионах и муниципалитетах почему-то не понимают, что народный промысел может стать мощным «локомотивом» для экономики небогатого района или даже целой области. Если промыслы взять под «государственное» крыло и немного поддержать, в России очень быстро появилась бы масса новых туристических центров, не уступающих Великому Устюгу с резиденцией Деда Мороза. Но, к сожалению, пока сдвинуть дело в мёртвой точки не получается.
«Местная администрация нам помогать не желает, – говорит Татьяна Преснова, главный художник ЗАО «Труженица» из г. Михайлова Рязанской области, где изготавливают знаменитое на весь мир михайловское цветное кружево. – Хотя при их желании наша фабрика могла бы приносить хорошую прибыль в районный бюджет – в первую очередь за счёт туризма. Мы и экскурсионные программы сами придумали: только поддержите! Но в ответ – тишина. Нам очень помогают региональные власти, а те, у кого мы буквально под боком, будто не замечают уникальное предприятие. А мы всё равно живём. И выживем! Потому что пока жив русский народ, живы и народные промыслы…»
Слово мастерам
Федор Иванович Марков, косторез, народный художник Республики Саха (Якутия), член Союза художников России:
– Я уже несколько десятилетий занимаюсь исконным якутским промыслом – резьбой по кости мамонта. Этому ремеслу нет аналогов в мире. Однако доставать материал всё сложнее и сложнее. Раньше самостоятельно закупал у местного населения на севере Якутии. Сейчас туда не добраться: билет на самолёт стоит столько, что дешевле до Москвы долететь и купить материал на вернисаже в Измайлово. Да и пообщаться напрямую с добытчиками, даже если доберёшься до них, вряд ли получится – всё оккупировали перекупщики, диктующие свои условия. В республике пытались с ними бороться, но ничего не вышло. В результате приходится работать с более дешёвой основой – рогом лося или оленя. Но ведь это уже совсем не то…
Михаил Викторович Лебедев, заслуженный художник РФ, главный художник Жостовской фабрики декоративной росписи:
– Во времена СССР нашему предприятию очень крупно помогало государство. Наше дело было выпускать знаменитые подносы. Остальное не тревожило: расчётом плана, заказами, сбытом занималась власть. Сейчас, как и все, пустились в «рыночное плавание»: ищем заказчиков, организуем продажи. Вроде бы дела идут неплохо. Однако поводы для ностальгии по прежним временам всё же есть. Например, по поводу оплаты труда. Мы испокон веков работали по сдельной схеме: сколько подносов мастер сделает, столько денег и получит. Однако в советские годы на предприятии появились так называемые творческие дни, которые оплачивались художникам по средней ставке. Рабочее время в эти дни уходило не на изготовление изделий, а на творческий труд: создание эскизов, экспонатов для различных выставок. Молодые мастера могли часами сидеть рядом с заслуженным мэтром, глядя, как он трудится, перенимая искусство. Словом, важным считался не только «план по валу», но и творческий рост мастера. С приходом рынка «творческие дни» исчезли. Теперь художники должны выкраивать время на творческую работу вечерами, в выходные или в ущерб и без того небольшой зарплате. Ясно, что большинство этим и не занимаются. Это сильно сказывается на художественной ценности работ, на состоянии промысла в целом. Если бы сейчас власти нас немного поддержали, выделив средства на оплату таких дней, было бы просто замечательно!
Художница с фабрики золотого шитья в Тверской области, пожелавшая остаться неизвестной:
– Государственная поддержка нашему промыслу не помешала бы. Сейчас наша фабрика в частных руках. Работа есть, её очень много. Однако девочек, желающих учиться этому ремеслу (и родителей, готовых отдать детей в профессию), почти нет – именно потому, что трудиться придётся на той же фабрике, на тех же условиях, что и мы сейчас. А больше я ничего не скажу – мне там ещё до пенсии работать…
От посуды до игрушки: рождение чуда
Большинство промыслов России насчитывают несколько веков. Достоверно установить историю их происхождения зачастую невозможно. И тогда на помощь приходят народные легенды.
Хохлома
Легенда о Хохломе восходит к временам Ивана Грозного. Её главный герой – мастер-иконописец, который работал при царском дворе. Не пожелав оставаться в холопах, он бежал в глухие заволжские леса. Мечтал этот мастер создать такое искусство, которое вобрало бы в себя всю красоту земли Русской. Вот и начал вместо строгих икон создавать посуду, игрушки, ложки, разукрашенные диковинным ярким орнаментом. Скоро его слава разнеслась по всей Руси. Но дошла она и до царя, повелевшего поймать и сурово наказать непокорного холопа. Когда мастер узнал об этом, он собрал односельчан и передал им секреты своего искусства. И вовремя успел: на следующий день ворвались в село царские стражники. И увидели, как пылает изба мастера: сам художник бесследно исчез. А искусство его осталось. И остались его краски – ярко-красная, как огонь, чёрная, как угли пепелища, и золотая, как солнце над Русью. Так и родилась знаменитая хохломская роспись, которую ни с чем не спутаешь.
Оренбургский пуховый платок
По преданию, секрет знаменитых шалей русские казаки-переселенцы в XVI столетии переняли у коренных обитателей южноуральских степей – калмыков и казахов. Русские воины удивились тому, что лихие наездники даже в лютые морозы обходятся без тяжёлых шуб и зипунов. Как выяснилось, тепло помогали беречь грубые платки из козьего пуха, которые использовались как подкладка под верхнюю одежду. Жёны переселенцев не только быстро переняли ремесло, но и привнесли свои секреты – в частности, начали вязать узорные платки. И не только для «утилитарных» целей: тончайшие шали, которые можно продёрнуть через обручальное кольцо, стали символом русской красоты.
Филимоновская глиняная игрушка
О главном промысле села Филимоново (Тульская область), которое славится расписными глиняными игрушками-свистульками, ходили сразу две легенды. Первая гласит, что имя своё село получило от беглого каторжника Филимона. Мол, возвращался человек в родные края, устал, присел у ручейка отдохнуть и увидел, что дно у ручья глиняное. Повертел в руках комочек – вышла птица. Не понравилось Филимону, что птица молчит, сделал он две дырочки, превратив её в свистульку. Так получилась самая первая филимоновская игрушка. А очень скоро вырос в селе целый промысел: почвы в тех краях были бедные, одним земледелием не прокормиться, а игрушки моментально стали ценным товаром.
Вторая легенда о филимоновской свистульке восходит к более древним временам. По преданию, неподалёку от села Филимоново случилась жестокая и нелепая битва между дружинами двух князей. Два войска, спешивших навстречу, чтобы объединиться и вместе воевать против врагов земли Русской, встретились глухой ночью и, не разобравшись, перебили друг друга. Утром на поле боя пришли вдовы воинов и увидели, что земля обнажилась до красной глины. Из этой глины убитые горем женщины решили слепить свистульки и свистеть в них до скончания века, чтобы никто и никогда больше не принял своих за чужих. Отсюда и пошла знаменитая филимоновская игрушка.