Вообще у меня существует серьезное сомнение в способности нашей власти эффективно осуществлять сплошной контроль чего бы то ни было. Она и выборочный-то толком поставить не может, а тут такая амбициозная задача - уследить за покупкой чуть ли не каждого более или менее приличного мобильного телефона и среднего качества дубленки. А ведь именно об этом идет речь, когда предлагается проверять каждый платеж на сумму более пятнадцати тысяч.
И кто, интересно, будет в состоянии проанализировать эти горы отчетов? Или, может быть, это способ решить проблему шестимиллионной безработицы за счет службы финансового мониторинга?
Можно было бы долго ерничать по поводу этой сколь бесполезной, столь и несвоевременной меры, но последствия она может иметь нешуточные. Когда общество больно - это беда. Но когда больное общество не понимает, чем оно больно, это катастрофа.
Вопреки убеждению властей сегодняшняя преступность выросла как на дрожжах не столько из наличного денежного оборота, сколько благодаря не слишком умной борьбе с ним.
Вряд ли роль и масштаб влияния криминала на все стороны жизни современной России осознаются нами вполне. Я сомневаюсь, что страна знает своих настоящих героев. Реальной властью в России обладают вовсе не владельцы всевозможных банков, финансово-промышленных групп и индустриальных холдингов. Скорее - их «крыши», то есть те, кто в далекие 90-е давал «молодым дарованиям» деньги на «раскрутку» и покровительствовал им.
Эти люди не стремятся к славе. Им достаточно того, что они знают друг друга. Некоторые из них сейчас стали публичными фигурами, но это скорее исключение из правил, чем тенденция. Загнавшая олигархов «под плинтус» одним движением бровей, власть бессильна перед действительными хозяевами русской жизни. Более того, она вынуждена сотрудничать с ними, искать компромисс и зачастую просить о помощи в решении тех проб-лем, которые сама решить не в состоянии. И все это сложилось во многом на почве «контроля над наличными операциями».
Отношения между государством и уголовным миром вообще являются куда более сложными и запутанными, чем это кажется на первый взгляд. Власть и криминал - неразлучные и вечные соперники, своего рода политические конкуренты. Спрашивается - в чем? В основе современного государства лежит монополия на насилие. Криминал и оспаривает эту монополию. По самой своей природе криминал всегда есть альтернатива государственности - «теневая власть».
Их сосуществование естественно, как чередование дня и ночи, как восход и закат, как да и нет. Но когда ночь «зависает» и рассвет не наступает вовсе - это ненормально. Дело не в том, что в России есть преступность (где ее нет?), дело в балансе сил. Сегодня в стране сложилось своеобразное двоевластие, при котором «дневной» и «ночной» губернаторы правят в лучшем случае совместно.
Уровень криминализации общества - главный показатель деградации государства. В эпоху кризисов, бедствий и упадка общественный порядок уступает место криминальному произволу. Обыватель оказывается зажатым меж двух огней: власти с ее «законами» и преступности с ее «понятиями». Государство и криминал становятся в его глазах равновеликими авторитетами.
Однако между государством и преступностью как центрами силы, вернее насилия, до поры сохраняется одно очень существенное различие. Государство - иерархически организованная структура, криминал - это скорее стихия, среда, хаос. Однако при определенных условиях криминал способен очень быстро организоваться.
В США таким «триггером» стал сухой закон. Власть, поставив перед собой и обществом невыполнимую задачу, создала «массовый спрос» на преступность. Она собственными законами расчистила огромную экономическую площадку от всяких легальных правил и отдала ее на откуп бандитам. А криминал всегда занимает поле боя, оставленное государством. Что до запретов, то они работают лишь там, где нет массовой потребности. Можно ведь издать закон и о запрете пользоваться туалетами, только тогда вся страна превратится в сплошной туалет.
В России 90-х катализатором криминализации общества стала именно борьба с наличными расчетами. Это сухой закон по-русски. В экономически полуграмотной стране, где кредитная карточка была, да и сейчас остается атрибутом столичной жизни, где народ веками самым надежным банком считал трехлитровую банку, ставить в качестве цели быстрый переход к безналичным расчетам было роковой ошибкой.
Чем активнее власть сужала сферу применения «наличных средств», тем больше становилась в них потребность. Где есть спрос, там будет и предложение. Обеспечение потребности общества в наличных деньгах стало тем силовым полем, в котором окончательно сформировалась российская организованная преступность. Сегодня снабжение экономики наличными средствами является целой индустрией, обороты которой, по некоторым сведениям, сопоставимы с оборотами от продажи нефти и газа. Она приносит миллиардные доходы преступному сообществу, и в России оно может уже ничем другим не заниматься.
Более того, государство поставило успех своей экономической политики в полную зависимость от эффективности этого криминального бизнеса. Российская экономика не в состоянии функционировать без наличных денег ни одного дня. Она не может обходиться без них так же, как европейская экономика не может обойтись без привлечения мигрантов. Большинство реальных экономических расчетов «в поле» осуществляются при помощи наличных средств. Вытеснение наличных расчетов могло бы быть целью политики, рассчитанной на десятилетия. Но кавалерийская атака на них оказалась опасной утопией.
Мало того что власть обеспечила преступному сообществу неиссякающий источник обогащения. Так она еще должна заботиться об эффективной и бесперебойной работе созданной на этой основе индустрии «обналичивания» денег, без которых в экономике может наступить коллапс.
Неудивительно после всего этого, что власть в лице своих специальных служб вынуждена брать эту «отрасль» под контроль как «стратегическую» наравне с нефтедобычей и покорением космоса. «Обналичивание» стало проходить как бы с ведома ФСБ и МВД, оставаясь при этом подконтрольным преступному миру. Платой за организацию такого рода «наблюдения» стало активное сращивание криминала и правоохранительных органов. Крыши замкнулись друг на друга...
И вот в этой-то и без того непростой обстановке правительство принимает «убийственное» решение еще больше ужесточить правила оборота наличных средств.
Это танго с «кэшем» опасно для российской государственности. «Обналичка» - раковая опухоль современной России. Она выжимает все соки из здоровой экономики и кормит криминальную экономику. Это тот самый оселок, на который нанизалась вся инфраструктура криминального мира. Единственный способ вырвать общественную жизнь из его объятий - это признать экономические реалии и легализовать оборот наличных средств. Поставить его под официальный контроль Центрального банка и Министерства финансов. Экономикой должны управлять финансисты, а не полицейские.
Легализация «обналички» требует мужества и широты государственных взглядов. Но этот шаг давно назрел. Только открытые процессы поддаются эффективному контролю. Трудно уследить за прозрачностью бульона в кастрюле, накрытой крышкой.
Для чего правительству знать, на что вы потратили свои 15 тысяч рублей?
Алексей Гундарев, программист, Санкт-Петербург:
- На такое может пойти только сумасшедший или вредитель. В нынешней ситуации нужно оживлять спрос, всячески его стимулировать, а не зажимать подобными нововведениями.
Алексей Михайленко, литейщик, Череповец:
- Чтобы построить новое экономическое чудо. Чтобы каждый судья мог тебя спросить на судебном процессе: «А откуда у вас, подсудимый, столько денег, что вы их можете потратить на эту вот суперхренорезку?» Не смог ответить внятно - все, в Сибирь. Лес рубить, руду копать... Смог - туда же, охранять тех, кто с другой стороны колючки. А полтора процента оставшегося населения будут контролировать и тех и других с высоты этажей своих светлых и просторных квартир...
Виктор Чердынцев, музыкант, Тверь:
- Это правительству для общего развития. Надо ж им про потребительские корзины всякую лабуду писать. Опять же как-то надо пресловутый средний класс отфильтровать, чтобы уж стопудово добить тех, кто революции и перестройки пережил. А тут купил проездной на метро на год, сразу видно - олигарх. В гипермаркет смотался на месяц вперед затариться по дешевке - буржуй недобитый. А может, это денежная реформа готовится?
Даниил Родин, печатник, Кострома:
Дежавю какое-то. Вроде бы было уже что-то такое про декларацию расходов, только цифру не помню. Но явно побольше 15 тысяч. Потом само как-то рассосалось. А как это реально можно проконтролировать? Типа новый унитаз за 16 тысяч мне продадут только при предъявлении паспорта? А это не будет противоречить Конституции? Типа там право на труд, отдых, свободную покупку унитазов?
Егор, шиномонтажник, Королев:
- Давно пора таких, как я, за одно место взять. Слыханное ли дело - пятьсот баксов за раз потратить! Преступник однозначно!
Сергей Серебряков, менеджер, Тула:
- Мартышкин труд. Мне вот, к примеру, колеса на лето покупать надо. Суммарно все четыре колеса да с переобувкой далеко за эту сумму вылезут. А теперь мне просто нужно будет пять чеков оформить. По одному на каждое колесо, и отдельно на монтаж. И все. Меня уже не учтут.