У сюжета «Иронии судьбы» в жизни могут быть разные варианты. Например, такой: полетели люди из одного российского города в другой, а оказались в чужой стране без денег и документов.
У предновогодних историй свои законы жанра. Например, завязка. Ей положено быть такой: все идет, как обычно, и вдруг...
19 декабря 1985 года самолет АН-24 Якутского управления гражданской авиации, бортовой номер 42845, совершал рейс 101/435 по маршруту Якутск - Тахтамыгда - Чита - Иркутск. Он уже приближался к Чите, находился на высоте шесть тысяч метров. Неожиданно командир корабля вышел на связь с диспетчером и доложил: от него требуют изменить курс и следовать на юг - в Китай.
Амбициозный Шамиль
О захвате самолета диспетчер и руководитель полетами немедленно известили свое начальство. Сообщили в ПВО, штаб воздушной армии, дежурному Управления КГБ. Десятки людей в строгих кабинетах выясняли - что случилось на борту АН-24?
А случилось вот что.
В состав экипажа входили командир корабля, второй пилот Шамиль Алимурадов, штурман, бортмеханик и стюардесса. Стюардесса была с пассажирами. Остальные - в кабине. Второй пилот заметно нервничал и, когда штурман вышел в салон, тоже попросился выйти. Сразу вернулся и сказал бортмеханику, что его вызывает стюардесса. Оставшись с командиром наедине, Алимурадов закрыл дверь на защелку, встал за его спиной и, приставив к горлу нож, потребовал изменить курс.
Командир опешил: «Зачем тебе в Китай?» - «Выполняй без разговоров. Я не шучу!» Командир пытался образумить Алимурадова, но бесполезно. Несмотря на угрозы, командир сообщил диспетчеру о захвате самолета, что вызвало истерику Алимурадова. На борту находились 44 пассажира. Командир решил, что схватка в кабине может поставить под угрозу их жизни, и повернул на юг - на ближайший китайский аэропорт Хайлар. Позднее выяснилось: «муза печали и гнева» посетила Алимурадова, когда его после окончания академии гражданской авиации злыдни-начальники не поставили командиром экипажа. Из-за обиды он и заварил чудовищную кашу.
Члены экипажа тем временем встревожились. Штурман и бортмеханик пытались открыть дверь отверткой. Стюардесса как могла отвлекала внимание пассажиров. Вскоре советский боец на пограничной вышке заметил, как АН‑24 пересек границу, и доложил начальнику заставы о чрезвычайном происшествии.
На китайские нары?
Пассажиры вели себя спокойно. Они, сами того не зная, летели над Китаем, с интересом рассматривали степные просторы, отпускали реплики, что недаром поется о диких степях Забайкалья. Когда увидели монгольские юрты, изумились. Стали тихонько ругать местное начальство за отсталость края.
Первыми почувствовали неладное два пассажира, только-только освободившиеся из мест не столь отдаленных и летевшие на свободу с чистой совестью по справкам. Один из них подозвал стюардессу и шепотом спросил: «Куда ты нас, красивая, везешь?» Та так же тихонько ответила, что они уже за границей, в Китае, а почему - непонятно: пилоты закрылись и не отвечают. Недавний зэк закручинился: «Четыре раза сидел, но все в родных зонах. А тут... Еще паспорт не получил и на тебе - из-за этих козлов (он имел в виду пилотов) в китайскую угодишь!» Его товарищ задергался: «За что китайцам нас сажать? Чего мы им сделали?» Но старший товарищ заметил: «Темнота! Ни законов, ни политики не знаешь. Если ты за границу попал без разрешения, то уже нарушитель! А отношения с Китаем у нас сложные, нам в лагере один мужик на лекции говорил». Во многом знании, как известно, многая печаль - бывалые люди закручинились, ожидая проявления репрессивной мощи китайского государства.
А в кабине командир сказал угонщику: «Убери нож, Шамиль. До Хайлара не дотянем, будем садиться в поле». Алимурадов в Тахтамыгде тайком от командира уговаривал заправщика полностью залить баки, но тот отказал. Алимурадов понимал: такая посадка - дело рискованное, второму пилоту надо быть рядом с командиром. Убрал нож, молча сел в свое кресло.
Самолет сел рядом с небольшой китайской деревушкой. Помогли мастерство командира и удача: ведь вообще повезло, что обнаружилось это самое подходящее поле. До Хайлара оставалось менее тридцати километров и ни капли горючего.
Дипломатия народная и обыкновенная
Первыми к самолету прибежали китайские мальчишки. Затем женщины - самая активная часть человечества. Затем - председатель коммуны, мужчины и старики. Последним пришел полицейский: ему потребовалось время, чтобы сообщить о происшествии в Хайлар и получить инструкции. Полицейский отсчитал от самолета пятнадцать шагов, на снегу палкой описал вокруг него неровную окружность, после чего объявил своим селянам, что от линии до самолета - запретная территория.
Появление командира и членов экипажа - Алимурадов сидел в кабине - жители Поднебесной встретили восторженно. Принесли тулупы и одеяла. Женщины через «демаркационную линию» стали угощать гостей с неба горячим чаем, пампушками, мясом. Оробевшие нарушители воздушного пространства КНР приободрились. Начался процесс народной дипломатии.
Примерно через час на машине приехали люди в штатском в сопровождении нескольких солдат. Солдаты взяли самолет под охрану. Один из прибывших хорошо владел русским языком. Он переговорил с командиром и Алимурадовым, попросил пассажиров проявить терпение и оставаться в самолете. После этого, забрав Алимурадова, люди в штатском уехали.
Прошло несколько томительных, тревожных часов. Где-то в заоблачных высях китайского руководства, в МГБ, в МИД КНР, других ответственных инстанциях оценивалась ситуация. В конце концов, инстанции решили не «шить статью», а использовать происшествие для улучшения советско-китайских отношений. Выполнение миссии поручили сотрудникам МИД и МГБ КНР, которые выступали, как обычно, под разными прикрытиями.
Измученных пассажиров и экипаж на автобусах доставили в Хайлар - крупный город в китайском приграничье, где накормили и разместили в гостинице. Перед отъездом попросили командира лично опломбировать дверь самолета. В кабине остались пистолеты командира и штурмана (Алимурадов не был вооружен), карты и документация. Вещи пассажиры взяли с собой. Обо всем происшедшем поставили в известность советское посольство в Пекине.
Цель пребывания - туризм
На следующий день отдохнувшим пассажирам и членам экипажа вручили анкеты со многими графами. Заполнить, однако, предложили всего четыре - фамилия, имя, отчество и цель пребывания в КНР. Последний вопрос вызвал затруднение, так как, кроме Алимурадова, никто в Китай не собирался. Но люди в серых костюмах и с военной выправкой посоветовали записать: туристическая поездка. Позднее советская сторона по достоинству оценила этот дружественный жест.
Невольным туристам показали город. Потом отвезли в ресторан, где закатили великолепный банкет, - китайские дипломаты знали, через что лежит путь к сердцу российского человека. Размякшим от экзотической и изысканной китайской кухни пассажирам Ана подарили по дефицитному тогда в СССР термосу. Дальше гостей повезли в Харбин. Они осмотрели и этот город, возложили цветы к памятникам советским воинам, погибшим при освобождении Китая в 1945 г. и национальным героям сопротивления японским захватчикам. На аэродроме уже стоял советский ТУ-134.
В Чите прибытия харбинского спецрейса ожидали сотрудники областного Управления КГБ. Оперативно-следственной группе следовало допросить пассажиров и членов экипажа как свидетелей по возбужденному уголовному делу. Но ТУ-134 прилетел с опозданием на полтора часа. За это время чекисты чего только не передумали.
Но тревога сразу улеглась при виде выходивших из самолета «туристов». Часть из них была так крепко навеселе, что допрашивать их пришлось только на следующий день. Оказалось: перед отлетом в харбинском ресторане снова был устроен банкет с бесконечными тостами за советско-китайскую дружбу. Гостям вновь вручили подарки: каждому по меховой куртке и коробке конфет.
На допросах все искренне выражали восхищение китайским гостеприимством, говорили, что о таком приключении не мечтали и будут рассказывать о нем детям и внукам. Вышеупомянутый бывалый гражданин честно признался: «Когда в автобус в Хайларе зашли полицейские, я испугался. Отошел только в ресторане. Правда, рюмки были маленькие, зато наливали сразу, как только выпьешь. А чего - хорошо провели время! Китай посмотрели, погуляли, подарки получили. Можно еще слетать».
Не повезло лишь «устроителю тура». Алимурадова Шамиля Гаджи-Оглы, 1952 года рождения, осудили 4 марта 1986 года в Харбине по местным законам на восемь лет: в Китае тоже на всякое безобразие есть свое приличие. Через три года его передали в СССР. 21 июня 1990 года он был осужден в Якутске - уже по советским законам и на пять лет.
В январе 1986 г. по железной дороге в Борзю доставили АН-24. Отношения с Китаем после этих событий заметно потеплели.