На церемонии награждения «Золотой орел» в номинации «Лучший актер» приз за работы в «Анне Карениной» и в фильме «Царь» достался Олегу Ивановичу Янковскому. Увы, посмертно. Сергей Александрович СОЛОВЬЕВ вручил награду Владимиру Наумову, чтобы он передал ее в семью, сыну Янковского Филиппу... Наш разговор с Сергеем Соловьевым о кино, преемственности поколений и других непреходящих ценностях.
- Сергей Александрович, уходят талантливые люди среднего поколения. Не стало Абдулова, нет Янковского. И Старыгина нет. Они пытались достучаться до сердец. Как вы думаете, не зря?
- Они жили ярко, на полную катушку. Работали на износ, искренне любили. И пришли к всенародному признанию. Со многими из них мне посчастливилось работать. Люди, о которых мы говорим, нашей с вами общей судьбы. А у судьбы нет поколений.
- Когда же зрители увидят вашу «Анну Каренину»?
- Я езжу по миру с премьерными показами. Был в Лондоне, Монреале, Торонто, Нью-Йорке. Был в Италии и Израиле. Еще помню время, когда на русские фильмы загоняли палками. Послы и консулы звонили и унижались: посидите вдесятером. Мы вас сгруппируем в центре. А сегодня просмотры проходят при полных залах. Что касается России - в перспективе показ пятисерийной телевизионной версии «Анны Карениной» по Первому каналу. Эрнст сам предложил доделать проект. Но премьера на телевидении может состояться только спустя год после коммерческого показа. И лишь в том случае, если нам удастся найти деньги на коммерческий показ полнометражной версии. Опять все упирается в деньги. Вот такой замкнутый круг.
- Сегодня многие режиссеры обратились к классике. Значит, она востребована?
- Что такое классика, понять на сегодняшний день сложно. Если бы поставили фильм по Баратынскому - вызвало бы это интерес? А вот Лев Толстой с историей Анны Карениной оказался нужен. Нет смысла размышлять о том, почему я взялся за этот проект и какая у меня была сверхзадача. Мне кажется, я все объяснил в фильме. А главное, несмотря на кризис, закончил производство трех проектов. И знаю точно, что в марте состоится премьера одного из них. Приходите на «Одноклассников».
- Вы много лет преподаете во ВГИКе. Как вы напутствуете своих студентов?
- Пару дней назад я два часа подряд материл своих студентов. «Хотите быть долбаками, будьте. Хотите быть людьми - трудитесь! Если вы пришли сюда, чтобы научиться на кино зарабатывать, то мне это преподавать неинтересно. Хотя я знаю, как это делать». Но сегодня режиссерская профессия, увы, сведена к вытаскиванию из огня каштанов для продюсеров. Это лакейская должность. Хотя в том, что нужно самим искать средства, мы же и виноваты. И сами этого добивались. Орали со всех трибун: хотим рыночной экономики! За что боролись, на то и напоролись. Еще говорю студентам: если кто-то из вас родился художником, это не подвластно никаким рыночным отношениям.
- Вы человек тонкий, со вкусом. За вашими плечами фильмы о нравственности, любви. Как вы относитесь к тому, что сегодня тиражирует телевидение?
- Абсурднее, чем рейтинговое искусство, ничего не может быть. Многое, что тиражируется каналами телевидения, однозначно - «заказ» и вкусовщина. Поэтому телевизор стараюсь не смотреть. Смотрю на DVD хорошее кино хороших западных режиссеров. В основном это даже не старые, а очень старые фильмы. Потому что только в сравнении можно увидеть, до какого маразма мы докатились сегодня. Недавно посмотрел «Вакантное место» режиссера Эрманно Ольми, фильм 1962 года выпуска, и был потрясен. Пришел во ВГИК и показал своим студентам. И говорю: вы видите, каким был уровень профессионализма, мастерства и решения художественных задач!
- То, что Чехов сказал о конфликте отцов и детей, справедливо?
- Не думаю. Если дети - придурки, а родители - кретины, то он, конечно, существует. В споре о том: кто дурнее? В моей семье, по-моему, есть ясность. С детьми у меня существует понимание. С Анной я вместе работаю. Она писала музыку к «Анне Карениной». Училась в Мюнхене и теперь там живет.
- А если вернуться во времена вашего детства. Какие самые яркие воспоминания о Карелии, о Кеми, где вы жили?
- Дом, в котором я жил, стоит в церковной ограде. Там храм шестнадцатого, кажется, века. Которому Петр Первый подарил иконостас, часть которого сперли. Из окошек было видно картофельное поле. Потом полоска песка, которая переходила в серенькое море. Через 10 километров - Соловки, великий памятник русской архитектуры и величайший памятник российской духовности. И при этом чудовищное гулаговское предприятие по уничтожению людей. Все - в одном.