Когда видишь памятник – хоть скромный обелиск, хоть величавый, известный всему миру монумент, – мало задумываешься о вещах житейских, без которых, однако, памятники не ставятся: землеотводе, юридическом обеспечении, доставке материалов, смете, строительных расчетах…
22 апреля в Дипломатической академии МИД Российской Федерации общественности и журналистам была представлена книга немецкой исследовательницы Хельги Кёпштайн «Советские памятники в Берлине». Книга выпущена издательством ЗАО «СВР-Медиа», это один из проектов нашей газеты, посвященных 65‑летию Победы. Книга рассказывает об истории возведения трех знаменитых мемориалов немецкой столицы – в Тиргартене, Шёнхольце и в Трептов-парке. Они воздвигнуты на местах упокоения наших солдат, павших при штурме Берлина, и стали символами Победы.
Архивы и свидетельства
«…Разрешить начальнику 27‑го УОС содержать линейный и производственный аппарат строительной группы в количестве 5 офицеров и 60 вольнонаемных работников». «…За 60 000 букв из легких металлов, заказанных русской комендатурой у фирмы «Ноак», по 1 РМ за букву = 60 000 РМ» (РМ – рейхсмарка. – Ред). «…С 15 октября 1946 г. по 30 апреля 1947 г. проведены следующие работы: уборка камней, мусора, железных частей, опавших листьев, корчевка корней…»
И так далее. Вся книга Хельги Кёпштайн – рассказ о том, какие проблемы возникали после решения воздвигнуть мемориалы и как эти проблемы решались.
Но пусть вас не отпугнут приведенные цитаты. Документов в книге много – но не переизбыток. Можно даже сказать, что автор больше опирается не на архивы, а на живые свидетельства участников событий. При этом огромное количество малоизвестных (или совсем неизвестных) подробностей тогдашних событий показывает: история возведения берлинских мемориалов – это еще и история СССР, Германии, всей послевоенной Европы, увиденная в неожиданном ракурсе.
Чтобы помнить павших
Андрей МАРСИЙ, консультант по военно-мемориальной работе:
– В последние годы ведется большая работа по возрождению захоронений советских солдат, погибших за рубежом. Братские могилы рассеяны по всей Восточной Европе, они не могут оставаться без внимания. Поэтому, когда Совет ветеранов МИД РФ предложил осветить ситуацию с советскими памятниками-захоронениями в Берлине, я охотно поддержал эту идею. Чрезвычайный и полномочный посол Анатолий Грищенко решил сделать перевод масштабного научного труда профессора Хельги Кёпштайн. А это фундаментальная и очень нужная сейчас работа о том, как эти памятники замысливались, строились и благодаря советским скульпторам, архитекторам и строителям стали частью облика германской столицы.
Дипломатия Тиргартена
Вот, например, один из сюжетов, связанных с памятником в Тиргартене. Хронологически он был поставлен первым. Это было предложение маршала Жукова, высказанное в только что поверженном Берлине в мае 1945‑го: возвести монумент в честь павших советских воинов. Что ж, маршал дал приказ – машина завертелась. Начать следовало с выбора площадки. Скульпторы В. Цигаль и Л. Кербель (еще не классики монументалистики, а молодые художники в военной форме), объездив город, предложили район Тиргартен рядом с рейхстагом. Место было удобно и с архитектурной точки зрения, и исторически оправдано – здесь шли ожесточенные бои. Но Тиргартен – английская зона оккупации. А в Лондоне как раз ушел с поста премьера Черчилль. И переговоры с главой британского сектора генералом Лайном стали чем-то вроде первого дипломатического зондажа новой власти.
Что ж – на волне тогдашней послепобедной эйфории сторонам договориться было проще. Памятник открылся 11 ноября 1945 года. В торжественной церемонии участвовали представители советского, английского, американского и французского командований. Через неполных четыре года, 8 мая 1949 г., на торжественном открытии мемориала в Трептов-парке былых западных союзников уже не было.
«Своего читателя книга найдет»
Андрей АТРОХОВ, заместитель председателя Совета директоров компании «Колмарпроект», оказавший финансовую поддержку выпуску книги в России:
– В советской школе нас учили не забывать, через что прошли те, кто воевал в Великую Отечественную, какую глыбу они вынесли на своих плечах. Поэтому, когда мне представилась возможность поспособствовать выходу книги, я охотно согласился. К тому же тут и личные чувства: я из Смоленска, который столько пережил в годы войны, мой дед Григорий Николаевич Ерлачев без вести пропал в боях за родной город еще в 41-м...
Отрадно, что сегодня отношения России и Германии на высоте. Книга немецкого автора о памятниках советским воинам – еще одно тому свидетельство. Немцы осознают: надо помнить исторические ошибки и не допускать их впредь.
– Как думаете, кому книга будет интересна?
– Конечно, это не бульварная массовая литература. Но, думаю, своего читателя труд Х. Кёпштайн найдет – прежде всего среди тех, кому небезразлична поднятая тема. Это ведь первое такое исследование за последние 30 лет! А памятники – не просто напоминание о героическом прошлом. Замысел талантливого художника всегда шире. Меня впечатлило, как Хельга Кёпштайн пишет о памятнике в Тиргартене (район Берлина). Он установлен на перекрестье двух улиц, некогда намечавшихся гитлеровцами для триумфальных парадов. Но солдат на постаменте стоит, как на посту, и рука его приподнята, словно преграждая путь нацизму.
«С девочкой спасенной на руках»
Трептов-парк – то самое знаменитое на весь мир место, где стоит созданный Е. Вучетичем бронзовый солдат «с девочкой спасенной на руках». Про этот мемориал в книге Х. Кёпштайн тоже масса любопытного. Например, почему именно Трептов?
Все началось с городской «проблемы кладбищ». В 1945-м по всему Берлину были разбросаны могилы. Не только наших бойцов. Солдаты вермахта, местные жители и немцы-беженцы, погибшие под огнем, умершие от голода и болезней, иностранцы, пригнанные в Германию, – смерть в конце войны косила, не разбирая, и трупы закапывались где угодно. Но война кончилась. Ситуацию с мертвыми надо было как-то упорядочить.
В Трептов-парке после боев тоже появились захоронения советских солдат – хотя и немного. Но когда летом 1945-го возникла идея именно здесь расположить главное советское военное кладбище, немецкие городские власти стали осторожно возражать. Парк – традиционное место отдыха берлинцев. Переносить сюда большое количество могил нерационально – в Трептове высокий уровень грунтовых вод (действительно, проблема, с которой пришлось повозиться). Х. Кёпштайн много пишет о предлагавшихся взамен вариантах. Сделать сеть небольших кладбищ, согласно дислокации советских воинских частей… Общее кладбище для всех солдат союзных войск… Отдельное общее кладбище для «русских» – солдат, военнопленных, умерших «остовцев»… Советское военное кладбище, но не в Трептове, а в других местах... Однако выбор советской военной администрации пал именно на Трептов. Торопила обстановка. К концу 1946-го уже запахло «холодной войной». Союзные комендатуры решили «свои» кладбища расположить в «своих» секторах. Но у американцев, британцев, французов счет шел на десятки (ну, на сотни) захоронений. А у нас – на тысячи. Волей-неволей речь зашла о закладке двух крупных советских военных кладбищ в «восточном» секторе Берлина. А Трептов (и Шёнхольц) как раз в «восточном» находились. Что, похоже, и стало решающим доводом.
Немного об авторе
Профессор Хельга Кёпштайн – известный немецкий историк‑византолог. Однако советскими памятниками в Берлине занимался ее муж Хорст Кёпштайн, тоже историк. После его кончины фрау Хельга сочла своим долгом завершить начатый супругом труд.
Тон церемонии представления книги Х. Кёпштайн задало проникновенное выступление певицы Т. Крошилиной. Автору, а также большой группе дипломатов, переводчиков, издателей, предпринимателей, помогавших выходу книги, были вручены почетные знаки Национального Фонда «Общественное признание». Вручение проводили исполнительный директор Фонда П. Абакумов и народный артист СССР В. Лановой.
Роща Шёнхольц
Роща Шёнхольц – это район Берлин-Панков. Он в стороне от туристских маршрутов, потому здешний мемориал не так известен. А жаль – с ним тоже связаны свои сюжеты. Во-первых, в Шёнхольце наших похоронено больше, чем в Трептов-парке. Во-вторых, тут упокоились умершие в Германии советские военнопленные – а их горькая участь известна.
В проекте памятника (автор основного ансамбля – И. Першудчев) задумывалась статуя «Непокоренный», призванная именно память военнопленных и увековечить. Сделал ее в 1948-м скульптор Василий Масютин.
Странные повороты бывают в жизни. Для работы Масютина привезли из тюрьмы. Эмигрант первой волны, с 1920-го живший в Германии, известный художник, Масютин был арестован СМЕРШ и сидел уже почти полтора года. Но вот потребовались его талант и мастерство. Выпустили. Справился. Но статую не поставили, видимо, решив, что «тема скользкая» (сейчас вместо скульптуры – памятный камень). Лишь в архивах берлинской литейной фирмы «Ноак» Х. Кёпштайн нашла фото давней работы.
Масютин, по счастью, в застенки уже не вернулся. Жил по-прежнему в Германии. В конце 1940-х по заказу советских представительств делал бюсты М. Глинки, М. Кутузова, Александра Невского, работал над оформлением нашего посольства в Берлине. Жизнь продолжалась – и берлинские памятники – лишь камешек в общей мозаике тогдашних советской и немецкой судеб.